Слёзы на передовой: солдата из Донбасса не отпускают к осиротевшему сыну
История, которая разрывает сердце и вызывает гнев, развернулась в рядах участников специальной военной операции. Евгений, военнослужащий из Донбасса, служивший сначала в народной милиции, а затем в российской армии, оказался в ситуации, достойной общественного резонанса. Его жена скончалась, а сына не с кем оставить — однако командование, по словам мужчины, не только не отпускает его домой, но и, как утверждает Telegram-канал Baza, фактически обманом отправило бойца на передовую. Речь идёт не просто о пренебрежении к человеческому горю — это случай, когда формализм командования может оставить ребёнка круглым сиротой.
Службу в Донбассе Евгений начал задолго до начала масштабной военной операции. В 2010 году он впервые прибыл в регион, где и встретил свою будущую жену — Марину. У неё уже было двое детей от первого брака, и вскоре, в 2012 году, в их семье появился общий сын — Иван (имя изменено). В 2014 году, после начала вооружённого конфликта, семья переехала в Горловку. Евгений вступил в народную милицию ДНР, а в 2022 году — подписал контракт с Минобороны России. За плечами мужчины — годы службы, потеря старшего пасынка, погибшего на фронте, и, как итог, инсульт у жены, которая не пережила смерть сына.
В октябре 2024 года Марина скончалась. Остался 12-летний Ваня, на попечении старшей сестры и тёти. Евгений, как единственный родитель, по закону имеет право на досрочное увольнение с военной службы, чтобы ухаживать за несовершеннолетним ребёнком. Закон, к слову, чётко предусматривает это в рамках социальной защиты военнослужащих, особенно в условиях боевых действий.
Командир и «штурм с обманом»
Однако, по словам Евгения, его право на возвращение было попросту проигнорировано. Более того, как пишет Baza, командир якобы позвал его «на помощь в эвакуации тел», но вместо этого направил в штурмовую группу. В результате — ранение в ногу. «Я думал, что помогаю комбатам забрать тела наших парней. А оказалось — сам чуть не остался на поле боя», — цитирует его Telegram-канал.
Эта ситуация поднимает крайне болезненный вопрос: почему человеческий фактор снова оказывается вне приоритета? Почему командование, имея на руках документы о смерти супруги и наличии несовершеннолетнего ребёнка, продолжает удерживать бойца на передовой, рискуя оставить мальчика сиротой?
Суд вместо приказа
Родные Евгения обратились в военную прокуратуру. Но, как они утверждают, реакции не последовало. Вместе с адвокатом Виктором Крутем они подали иск, и первое судебное заседание назначено на 4 июля. В то время как закон гласит одно, исполнение — или точнее, игнорирование — остаётся за командирами, которые, похоже, полагают, что человеческие судьбы можно отодвинуть в сторону ради планов по ротации.
Этот случай не единичен. С начала СВО периодически возникают истории, когда военнослужащие с ранеными родственниками, с детьми-инвалидами или с трагедиями в семье сталкиваются с формализмом и бюрократией в армии. Неужели только суд может напомнить командирам об основах морали?
Под ударом — психика ребёнка
Пока взрослые борются за право на человеческое отношение, 12-летний мальчик остаётся в подвешенном состоянии. Его мать умерла, старший брат погиб, отец — на фронте и ранен. По словам Евгения, мальчик переживает глубокий стресс и тоскует по отцу. Это — не просто бытовая история. Это — история о том, как система, игнорируя боль отдельно взятой семьи, разрушает жизни не только тех, кто на передовой, но и тех, кто остался дома.
История Евгения — зеркало, в котором отражается не только бюрократия в армии, но и кризис сострадания. Да, есть приказы, есть ротации, есть фронт. Но есть и закон. А главное — есть ребёнок, который потерял мать и может потерять отца.
Государству и обществу необходимо не просто выслушивать подобные истории, а действовать. Сейчас на кону не только право бойца на уход за сыном, но и доверие людей к тем, кто должен защищать не только Родину, но и справедливость.
