USK разрешили свастику в немецких играх
Представители USK долгое время спорили о том, является ли допустимой символика запрещенных организаций, пусть даже в контексте компьютерной игры. Теперь компания пришла к выводу: запрещенная символика может быть изображена. Но тут существует несколько нюансов.
Если события изображены критически и нет пропаганды фашизма или других запрещенных идеологий – изображения подобного характера более чем допустимы. Цензура в области игр, по мнению компании и критиков цифровой продукции, не приведет ни к чему хорошему.
ФРГ признала свастику и партию, которая ею пользовалась, запрещенной на территории страны. Ранее за изображение свастики можно было получить до 3-х лет тюрьмы. Такой срок был обусловлен тем, что Германия испытывала комплекс вины за собственные действия во время Второй мировой войны, поэтому очень осторожно относится к любым упоминаниям нацизма. Но теперь, если нацизм демонстрируется в негативном ключе – символика будет разрешена в играх.
Ранее свастику было разрешено показывать в кино, так как оно в Германии приравнивалось к искусству. Если речь идет о демонстрации исторических событий или любой другой деятельности, без пропаганды вышеуказанной деструктивной идеологии, специалисты оценочного комитета пропускают продукт на рынок.
Игры будут проверять на предмет социальной адекватности. Это комплекс признаков, который позволит выяснить, в каком ключе показывается та или иная идеология и как разработчики освещают события, показанные в игре.
Ранее комиссия запрещала руны и свастики, а также игры, чья эстетика пересекалась с нацистской эстетикой. Наиболее известной среди них можно назвать Wolfenstein II: The New Colossus. Совместный проект Швеции и Америки показывал историю Второй мировой войны в альтернативном ключе. Там можно было сразиться с представителями СС и уничтожать других нацистов, дабы пройти ту или иную миссию. Германия подвергла игру цензуре: ни одной свастики не было показано. Гитлер стал «Хайлером» и обзавелся новым имиджем, который сделал его практически неузнаваемым. Вместо фюрера он стал канцлером.
Немцы до сих пор дискутируют, в каком контексте стоит рассматривать игры. Приравнивается ли внутри игровое пространство к объекту искусства, и какие нормы к нему возможно применить. Представители индустрии осторожничают, и не зря. Они могут избежать тюремного срока за демонстрацию свастики, но подвергнутся критике либеральной общественности, которая ранее уже потребовала убрать из шведского «Вольфенштейна» всех евреев.
Сами евреи, впрочем, ничего не сказали касаемо игры. У них, очевидно, есть вопросы посерьезнее. Но либеральная общественность не дремлет: по статистике, они находят, чем оскорбиться даже в самом пустяковом вопросе, при этом могут подать иск о причинение им морального вреда или разжигания межнациональной розни. Какими будут видеоигры после нового законодательства, на данный момент не знает никто.
