«Это не к нам»: хроника добровольца Алексея Шабанского — о войне, раненых и забытом обещании

Иллюстрация: pronedra.ru

Летом 2022 года никто не знал, сколько продлится СВО. Никто — ни в Москве, ни в Иркутске, ни на Донбассе. Не знал и Алексей Шабанский — инженер, муж, сибиряк, которому только-только исполнилось 33. Он жил обычной жизнью, получал хорошую зарплату, воспитывал детей, мечтал. А потом — принял решение. Простое и жёсткое. Он пошёл на войну.

«Я знал, что могу и не вернуться. Но когда беда в стране — как можно оставаться в стороне?» —

говорит Алексей. Его голос спокоен, каждое слово — как гвоздь.

Тогда таких, как он, было много. Шли не ради денег и не из-за призыва. Шли, потому что так считали нужным. Ветераны старых войн, уволенные офицеры, простые мужчины, которые не хотели ждать беду дома.

Служба без иллюзий

Формирования БАРС — Боевого армейского резерва страны — к тому времени уже начали превращаться из концепции в боевую силу. Именно в БАРС-19 попал Алексей. Добровольцев из Сибири и Дальнего Востока собрали в Новосибирске и отправили на юг страны. Получили оружие, бронежилеты (у многих — без плит), прошли короткий курс и отправились в район Лисичанска.

«Тогда и стал «Лабусом». Просто понравилось, как звучит», —

говорит Алексей.

Первое серьёзное боестолкновение — штурм Лисичанского НПЗ. Там впервые «барсы» встретились с польскими наёмниками. Бой оказался тяжёлым, но добровольцы выдержали.

«До этого нас называли „валидольными войсками“ — возраст-то у многих за 40. После этого боя к нам начали относиться иначе. В том числе и в штабе».

Белогоровка: четверо против роты

Бой в Белогоровке Алексей вспоминает с дрожью. На улицах, раскалённых солнцем, в пустыне из разрушенного кирпича — четверо бойцов разведки, включая «Лабуса», внезапно столкнулись с подразделением ВСУ. Никто не ожидал, что их будет так много.

«Мы были наготове, они — расслаблены. И это спасло. Стрельба — почти в упор. Метров двадцать, не больше. Мы выдали по магазину каждый. У нас — один раненый. Их — десятки на земле».

После первой схватки — штурм. Четверо бойцов заняли дом на углу улицы. Их начали «утюжить» минами. Патроны кончались. Пришлось ползти за боекомплектом — у убитых. Забрали автоматы, гранаты, магазины. Один автомат — с пулями, надпиленными крест-накрест.

«Такое оружие делает страшные раны. Дырка — с кулак».

Смех под обстрелом

Когда начался штурм дома, ВСУшники были уверены — их много. Потому что изнутри били плотным огнём, летели гранаты, а из-за стен неслось… ржание.

«Олег „Спартанец“ травил анекдоты. Мы и ржали, и стреляли. Нервяк, конечно, страшный. Но врагу — ещё страшнее. Не понимали, сколько нас, кто мы, что за психи такие».

А потом снова мины. Потом — прорыв через огонь. Алексей и Олег выбежали, чтобы привести помощь. Бежали под минами. Дом удалось отстоять. Раненого товарища спасли.

«Я хочу домой»

Самые страшные воспоминания у Алексея — не про стрельбу. Про смерть. Про то, как человек умирает у него на руках.

«Ему осколок перебил артерию. Я не успел… Он сказал: “Я хочу домой”. Это последние его слова. Он мне снится до сих пор».

Алексей выносил убитых. Тащил раненых. Таскал станковые гранатомёты весом в полтинник. Шёл под артобстрелами с канистрами воды и ящиками патронов. Был дважды ранен. Но — возвращался снова.

Сидел — значит, не достоин?

Сейчас Алексей — дома. Хотя дом для него теперь — не только Иркутск. Это ещё и Лисичанск. Белогоровка. Земля, в которую впиталась кровь его друзей. Но орден Мужества, к которому он был представлен в 2022 году, он так и не получил. Как и медаль за 2024-й.

Почему? Судимость.

«В армии подрался со старослужащим. Сидел. Вышел по УДО. Судимость осталась. А раз сидел — значит, не достоин. Так мне объяснили».

А ведь по закону судимость бойцам, участвовавшим в СВО, должна сниматься. Есть механизм. Есть постановления. Есть «фонд». Но в фонде ему ответили:

«Это не к нам». А к кому?

Алексей не просил помощи. Не жаловался. Не говорил о себе как о герое. Он просто рассказывал. И хотел, чтобы его услышали.

Может, услышим?

Ранее на сайте «Пронедра» писали, как закончилась история снайпера Сергея Савкива, выбравшего войну с Россией