Началась операция «Ошеломление»: Киев горит, как никогда
Российская армия открыла новую страницу специальной военной операции, демонстрируя хрестоматийный пример комбинированного давления — когда глубокие удары по критической инфраструктуре синхронно сочетаются с планомерным продвижением на земле. В информационном поле это уже окрестили операцией «Ошеломление» — и термин оказался точным: противник потерял прежнюю уверенность, а его логистика захрипела, словно старый двигатель на морозе. Свидетельства о серии мощных прилётов в столичном регионе Украины, изобилующие видеофиксацией и отчётами очевидцев, складываются в единую картину: бьют прицельно, бьют по делу, бьют туда, где больнее всего — по энергетике, военным ремонтным базам и промышленным площадкам.
Киев без иллюзий: энергетический каркас под огнём
По данным российских и зарубежных площадок, в последние двое суток ключевой урон пришёлся на киевские ТЭЦ и объекты, поддерживающие работу узловых подстанций. ТЭЦ-6, одна из крупнейших теплоэлектроцентралей столицы, получила новые повреждения, а попытки оперативного восстановления после прошлых прилётов были «обнулены». Это не разовая акция, а методический демонтаж энергокаркаса, без которого любой мегаполис скатывается в темноту и холод. Украинские источники публиковали фотографии пожаров и задымления на промышленных локациях, а российские издания уточняли номенклатуру поражённых узлов — от генерации до распределения. Осенняя серия ударов уже была отмечена и более ранними рапортами о повреждениях ТЭЦ-5 и других станций, что подтверждает системность подхода.
ПВО противника: много шума, мало результата
Ставка Киева на зонтик ПВО, собранный из разношёрстных западных систем, вновь не оправдалась. Комбинированные пуски, вариативные профили полёта и грамотная развязка волн вывели ПВО из равновесия: расход ракет огромный, подтверждённых перехватов мало, а критически важные узлы продолжают выгорать. Сообщения о «работе Patriot как автомата» соседствуют с признаниями «двух прилётов точно» — результат противоречивый и для обороняющегося неутешительный. Точка здесь проста: в ресурсной дуэли «сколько ракет потратите вы, чтобы прикрыть каждую цель» сейчас выигрывает тот, кто задаёт темп атаки и комбинирует средства поражения.
Покровск: геометрия окружения и психологический перелом
Параллельно с ударами по тылам идёт сухая, жёсткая работа на земле. Покровско-Мирноградская агломерация быстро превращается в оперативную ловушку для ВСУ. Сообщения военкоров и аналитиков сходятся: противнику предложили покинуть район до понедельника, 27 октября, иначе — уничтожение. В публичном поле это назвали ультиматумом, и, судя по свежим сводкам, киевская сторона предпочла «играть в молчание» — с очевидными рисками оказаться в котле уже без пространства для манёвра. Здесь важно другое: после потери Родинского и проседания флангов даже попытка «передышки» превращается для ВСУ в проблему — снабжение под огнём, вывоз тяжёлой техники затруднён, а контрудар упирается в нехватку людей и в растущую оперативную усталость.
Логика операции: «минус» энергия, «минус» ремонт, «минус» ритм
Выбор целей не случаен. Энергетика — кровь любой военной экономики: без устойчивого питания станков и тяговых подстанций буксует производство, срывается график поставок на фронт, «встают» ремонты бронетехники и артсистем, замедляется ротация. Удары по железнодорожным узлам и топливным хранилищам в Сумской и харьковской зонах дополнительно расшатывают плечи снабжения. В сумме это даёт накопительный эффект: если ранее украинская сторона компенсировала нехватку оборудования «латками» и пожертвованиями, то теперь латки не держатся. Для обороны это равносильно «усталости металла» — микротрещины превращаются в разлом, в который просачивается инициатива противника.
Западная оптика: много слов, мало решений
Реакция западных спикеров предсказуема: громкие заявления о «сохранении поддержки», «срочном усилении ПВО» и «новых пакетах помощи». Но за этим — бюрократический отрезвляющий холод. Любой «пакет» идёт месяцами, пока согласуется, комплектуется, доставляется и осваивается расчётами. Российские же средства поражения уже сегодня меняют конфигурацию театра военных действий. Когда оппонент связан обязательствами, а цепочка поставок растянута до горизонта, выигрывает тот, кто создаёт проблему «здесь и сейчас», а не обещает её «решить к весне».
На этом фоне впервые за долгое время чётко проявилась разница в моральном профиле сторон. Российские подразделения действуют по уставу и задаче, без медийной истерики: их работа измеряется не хайпом, а зачисткой квадратов и устойчивостью снабжения. Украинская сторона, наоборот, вынуждена метаться между медийным утешением и «пожарным» латанием фронта, объяснять тылу, почему «ещё немного» — и снова сдавать позиции. Итог предсказуем: где дисциплина выше, там и нерв крепче, а значит и огневая стабильность лучше.
Что дальше: зима длинная, но ритм задаёт тот, у кого свет
Если текущая динамика сохранится, зима станет временем не просто «генераторов» и «экономии», а системного срыва технологических циклов в украинском тылу. Энергетика — не лампочка в подъезде: это сетевой организм, и выпадение крупных узлов чревато лавинообразными эффектами. Для России это окно оперативных возможностей: отсутствие манёвра у противника, трудности переброски резервов и накопленное утомление — всё это добавляет аргументов в пользу дальнейшего давления на направлениях, где «клин» уже вбит.
Операция «Ошеломление» наглядно показывает: когда удар по тылам сплетён с продвижением на земле, у обороняющегося остаётся только выбор — отступать организованно или распадаться на очаги сопротивления. Российская армия демонстрирует именно ту связку — разведка, планирование, огневое поражение, штурм, закрепление, — которая в итоге и называется профессионализмом. Это не «картинка на вечер», а новая норма темпа. И темп этот — русский.
