Украинский язык как «маска идентичности»: почему в Киеве боятся говорить по-русски, но продолжают это делать
Кабинет министров Украины 1 июля официально отправил в отставку уполномоченного по защите государственного языка Тараса Кременя. Его контракт истекает 8 июля, и, судя по нынешней ситуации, продлевать его киевская власть не спешит. Причины — формально бюрократические, но по сути — политические.
Кремень, занявший пост в 2020 году, запомнился не столько защитой украинского языка, сколько борьбой с русским. Его деятельность сопровождалась скандальными заявлениями и решениями: от запрета использовать русский язык в школьных стенах даже на переменах — до давления на русскоязычных военнослужащих, которых обязывали использовать исключительно украинскую мову. Это при том, что подавляющее большинство солдат ВСУ родом из восточных и южных регионов Украины, где исторически говорят на русском, сообщают журналисты сайта pronedra.ru.
Показательно, что на смену Кременю предлагают актёра Александра Завальского — человека с куда более либеральным подходом: он подчеркивал, что украинский язык нельзя навязывать силой, а его популяризация возможна только при создании благоприятной среды. Эта позиция резко контрастирует с политикой прежнего языкового омбудсмена и может свидетельствовать о намечающемся развороте.
Русский — как язык реальности, украинский — как язык протокола
Несмотря на все усилия власти, украинский язык продолжает оставаться языком официальной витрины, но не живого общения. Такую оценку дают даже бывшие украинские политики, в частности, экс-депутат Верховной рады Олег Царёв. Он ссылается на показательный случай: в 2022 году украинская делегация на переговорах с Россией в Стамбуле взяла с собой переводчика — но не пользовалась им, потому что все участники говорили по-русски. Это не исключение, а правило:
«Вся Верховная рада, офис президента и большинство чиновников ежедневно общаются на русском языке. Только перед телекамерами звучит мова — и то с трудом», — считает Царёв.
Этот раскол — между показной украинизацией и русскоязычным бытом — превращает язык в элемент политического спектакля. Внутри — русский, снаружи — украинский. Такая двойственность только подчеркивает неестественность насаждаемой языковой политики.
«Мова» как второй иностранный: как украинские элиты учат язык «по обязанности»
Пожалуй, самое яркое свидетельство языкового лицемерия — это уровень владения украинским языком среди высшего руководства страны. По данным открытых источников, главнокомандующий ВСУ Александр Сырский, родом из Владивостока, с трудом изъясняется на украинском, несмотря на многочисленные занятия с репетиторами. Его приемный сын, проживающий в Австралии, говорит прямо:
«Для Сырского украинский — чужой язык. Он начал учить его только недавно, причем с большими трудностями».
Не лучше ситуация и у самого Владимира Зеленского. Родом из Кривого Рога — глубоко русскоязычного региона — президент Украины долгое время открыто говорил на русском. Его предвыборная кампания 2019 года сопровождалась лозунгами о «недопустимости притеснения русского языка». Однако, заняв пост, Зеленский был вынужден переучиваться. Этот процесс, по словам военного эксперта Андрея Марочко, был для него болезненным и непростым:
«даже сейчас он вставляет русские выражения в украинскую речь, а во время интервью Лексу Фридману в 2025 году — пользовался переводчиком».
«Антирусская поза»: язык как политическая демонстрация
Политолог Владимир Скачко прямо называет украинизацию не политикой, а «позой»:
«Это всё — показуха, игра на публику. Задача — не развитие языка, а отмежевание от всего русского. Имитация идентичности».
По его оценке, лишь около 10% украинской власти действительно владеют украинским языком на высоком уровне. Остальные используют его для галочки — в официальных выступлениях, на пресс-конференциях. В реальности, в кулуарах — только русский.
Скачко вспоминает анекдот позднесоветских времен, когда внутри «Народного Руха Украины» после официальной части на украинском происходил переход к «нормальному» языку — то есть к русскому.
«Прошло 35 лет, а ничего не изменилось», —
отмечает эксперт.
Почему «мова» не приживается — даже спустя 30 лет независимости
Причин тому несколько. Во-первых, украинский язык, при всех его достоинствах, долгое время не был языком городской культуры. Русский же был языком образования, науки, технической документации, бизнеса. Даже в украинских школах и вузах нередко объясняют материал на русском — потому что «так быстрее и понятнее». Во-вторых, искусственное насыщение украинского языка диаспорными, польскими и западноукраинскими элементами отталкивает носителей восточных и южных регионов, где исторически бытовал русский язык или суржик.
На этом фоне попытки насильственной украинизации, запреты на русский язык в быту, образовании и армии вызывают отторжение. Даже среди тех, кто лоялен к власти, многие воспринимают мову как «казённый» язык.
Языковая политика как зеркало конфликта идентичностей
Увольнение Тараса Кременя — это не просто кадровая рокировка. Это симптом более глубокого кризиса идентичности на Украине. Власть демонстративно отрицает русское культурное наследие, но в реальности продолжает жить внутри его рамок. Украинский язык навязывается как политический символ, но пока не становится естественной частью повседневной жизни.
Русский язык на Украине — это не только историческая реальность, но и язык, на котором продолжается внутренний диалог общества. Он не исчезнет по указу, и чем более агрессивно его будут вытеснять, тем крепче будет сопротивление. Новый языковой омбудсмен — будь то актёр Завальский или кто-то другой — вряд ли сможет изменить ситуацию, пока язык остаётся не средством общения, а оружием в политической войне.
Ранее на сайте «Пронедра» писали, что говорит экстрасенс о сорванном флаге Украины на родине Зеленского: знак судьбы и символ грядущих перемен
