Как живут бедные люди в России, рассказы и реальные фото в нашей статье
Бедность в России имеет специфический характер, показатель ее уровня каждый год изменяется. Согласно результатам опроса, проведенного ВЦИОМ, россияне считают бедной семью, доход которой на каждого члена составляет менее 15 000 рублей/30 дней.
Под бедностью понимается состояние человека, при котором он не способен удовлетворить минимальный уровень своих потребностей. По мнению социологов и экспертов в области финансов, сегодня определение «уровень бедности» довольно размыто. Для 1/3 россиян бедность — это невозможность иметь личное авто и посещать «заграницу». Для большей части населения она характеризуется жизнью «от зарплаты до зарплаты», довольствованием недорогими, некачественными продуктами, приобретением одежды second hand и наличием долгов.
Как живут бедные люди в России, фото квартир, рассказы
Вероника Ковалева, 30 лет, город Хотьково (Московская область):
У меня неполное среднее образование, я окончила лишь девять классов общеобразовательной школы. Сейчас я работаю упаковщицей на одном из текстильных предприятий Московской области, но нахожусь в декретном отпуске. Как получилось, что мы с семьей стали малоимущими? Ну в особом достатке я не жила никогда. Так сложилось, что в 19 лет я забеременела, причем, казалось бы, от любимого человека. Но в итоге старшего сына я растила одна до тех пор, пока ему не исполнилось два с половиной годика. Было тяжело, так как приходилось снимать жилье. С родней отношения как-то сразу не сложились, так как они начали давать кучу советов: «не надо рожать», «откажись» и так далее.
Потом я повстречала Юрия, нынешнего мужа. Вроде все было хорошо. Он — художник, имел постоянную работу и очень любил меня и сына. У нас родилось еще два сына с разницей в три года. После этого Юра начал уходить в себя, периодически вспоминать годы службы в Чечне (по призыву) и Таджикистане (по контракту), в обоих случаях он получил ранения и контузию. Супруг начал пропадать из дома на месяц-два, катался по стране автостопом. Тем временем у нас родилась дочка, и через год муж пропал на шесть месяцев. Его даже искали волонтеры спасательного отряда «Лиза Алерт» и полиция.
С трудом его нашли, и через шесть месяцев он опять пропал, и вот его уже почти год как нет с нами. А в это время я обивала пороги соцзащиты, местной администрации и прочих инстанций в мольбах о материальной помощи. Но кроме детских пособий и пособий с работы по уходу, мне по закону ничего не положено.
Как мне пояснили, у нас нет такой буквы закона, к которой могли бы отнести конкретно мой случай. «Ждите, когда пройдет полтора года с момента пропажи супруга, признаете его по суду безвестно отсутствующим, вот тогда и решим», — так мне везде и отвечают.
Живу я с детьми в двухкомнатной квартире своего мужа. Я с двумя дочками в зале, а трое мальчишек во второй комнате. Несколько раз были ситуации, когда не на что было купить еду, а на полке стоял один пакет с манной крупой. Те дни я никогда не забуду.
Экономлю в первую очередь на своем гардеробе, вещи детям покупаю в эконом-магазинах. Сладостями баловать часто не приходится. Едим самую обычную пищу: крупы, овощи, курица, молоко. Иногда покупаю детям фрукты. Очень много уходит средств на лекарства, так как часто болеют ОРВИ.
Продукты покупаю в дешевых сетевых магазинах. На транспорте езжу редко, в основном, на маршрутке или электричке. Автобусы ездят у нас редко, пользоваться ими дороже. В другой город уехать никогда не думала, этот город для меня родной, я здесь родилась и выросла. В чужом месте мы никому не нужны.
В целом ситуация в Хотьково непростая. В городе три крупных предприятия: государственные ЦНИИСМ (Центральный научно-исследовательский институт специального машиностроения), Электроизолит и частный «Новлайн». В первый попасть очень сложно, туда берут только через знакомых. Во втором делать нечего, задержка зарплаты, да и вообще оно разваливается, раскупается частниками на мелкие предприятия. В третий берут в основном молодых и из стран СНГ, большая текучка кадров, а значит — там «кидают» людей на деньги.
Сейчас у нас много открыли всяких супермаркетов, но и там постоянная текучка. Люди рвутся в Москву на заработки, так как в нашем городе получать 25 тысяч в месяц — это потолок. Еще очень много алкашей появилось в последнее время. Хотя сам по себе город очень уютный, вся инфраструктура есть в шаговой доступности, новый детский сад, новая школа, большой спорткомплекс (который, увы, стал платным), два парка и кинотеатр.
Наступивший год для меня решающий, у меня очень много начатых и незаконченных дел. В частности, необходимо сделать сыну операцию, погасить долги за квартиру, отдать дочек в детский садик и выйти из декрета на работу. Тяжело, но я справлюсь.
Самым неприятным испытанием для меня остаются визиты службы детской опеки, которые смотрят, как и на что я содержу детей, и создают угрозу того, что у меня их заберут. Но я сделаю все, чтобы этого не допустить.
Сергей Козырев, 31 год, поселок Воргашор (Республика Коми):
Я окончил только школу, в армии, так получилось, не служил. Я — круглый сирота. Ввиду некомпетентной работы органов опеки было нарушено множество моих интересов со стороны опекуна. До 1996 года мы проживали с опекуном в Гатчине под Петербургом. Квартира двухкомнатная была оформлена в равных долях с моим опекуном — Любовью Дмитриевной. Там, кроме нас, был зарегистрирован еще муж этой женщины Михаил, который умер в 1996 году.
После его смерти квартиру у нас отобрали некие граждане нерусского происхождения и выдворили в поселок Мыза-Ивановка, тоже в Ленинградской области. А оттуда опекун перевезла меня в Новгородскую область, в деревню Сябреницы. Все было ничего, но в 2006 году Любовь Дмитриевна умерла. Дом у меня с ней был в равных долях. Завещания она составлять не стала, и так как я не имел с опекуном кровного родства, мне принадлежит только часть.
Потом у меня хотели отобрать и дом, и участок, за этим стояли какие-то цыгане, проживающие в этой деревне. Я вынужден был уехать, и с 2008 года странствую. Обращался в прокуратуру и МВД, но все без толку. Сейчас и дома уже нет, он либо развалился, либо его снесли. Мне до сих пор страшно туда возвращаться — настолько сильную психологическую травму мне нанесли тогда, так как меня угрожали сжечь живьем и запугивали иными способами.
В жизни мне довелось работать в Москве, в Саввино-Сторожевском монастыре, разнорабочим по договору найма. Сейчас я живу в Воргашоре у людей, которые временно приютили меня, войдя в мое положение. Помимо меня, в этой квартире живет еще один человек. Основное место работы большинства жителей поселка — это угледобывающие шахты.
Средняя зарплата в Воргашоре — 12,8 тыс. рублей, но многие жалуются, что ее не хватает ни на что. В прошлом году в Воркуте прошел митинг жителей поселка, которые требовали повысить им зарплату. Чтобы вы понимали, пакет молока, например, в нашем населенном пункте стоит не меньше 70 рублей, а самый дешевый хлеб — 48 рублей за батон.
Почти на все основные товары цены у нас в два-три раза выше, чем в центральных регионах России. Народ пьет много, даже очень. Среди молодежи много наркоманов, а недавно прошла волна убийств. Например, ребенка сшибли машиной. Два человека подверглись нападению. В одного стреляли, второму нанесли ножевые ранения. Один скончался, другой в больнице. На девушку напали неподалеку от магазина.
Что касается меня, то мне приходится экономить буквально на всем. Случается — отказываю себе в медикаментах, хотя у меня проблемы с ногами и гастрит. Часто беру в долг, иногда не могу потом отдать. Еду покупаю всегда самую дешевую, а одежду не покупаю себе вовсе. С ней мне помогают изредка люди. Что такое транспорт, я давно забыл, везде хожу пешком. Тем не менее, я не собираюсь унывать, и первая моя цель сейчас — обзавестись хоть каким-то своим жильем.
Бедность в России, фото
Инициативы по борьбе с бедностью в России «не все приемлемые»
Вопрос бедности в России нужно обсуждать. Чем чаще в СМИ будет появляться эта тема как неразрешенная из уст разных спикеров и как проблемная, тем более вероятно, что будут предприниматься какие-то шаги для сокращения уровня бедности в стране. Вряд ли правительство РФ озаботится комментариями отдельных личностей по этому вопросу, а вот если тема массово будет обсуждаться, то можно ждать активных действий и ответных комментариев, заявил корреспонденту ИА REGNUM аналитик ООО «Эксперт Плюс» Кирилл Стариков.
«С одной стороны, можно сказать, что ситуацию пытаются разрешить и в ближайшее время обязательно будут появляться различные инициативы по этому поводу. Но не факт, что все будут приемлемы. Например, одним из шагов к снижению уровня бедности региональные власти считают корректировку критериев нуждаемости», — отметил эксперт.
В одних областях страны считают необходимым скорректировать правительственное постановление о том, что стоит учитывать при определении дохода семьи. К существующим критериям стоит добавить кредиты, доходы от садоводства и огородничества, а также стоимость аренды жилья, указано в отчете региона.
В других областях чиновники выделяют группу «ленивых» бедных, которые, имея дополнительное имущество, не умеют или не хотят им воспользоваться в целях повышения своего благосостояния.
«Количество бедного населения будет сокращаться при условии, что будут создаваться рабочие места для населения с отсутствием профильных знаний. Кроме того, чтобы стимулировать активность бизнес-среды, нужно снизить налоговую нагрузку. Этот шаг поможет вывести некоторые компании из тени заработных плат в конвертах и статистически поддержит сокращение количества бедных в России», — считает Стариков.
