История мужества: как беженец из Ташкента спасал жизни под обстрелами в Курской области
Шафти Хамидов знает, что такое терять всё и начинать заново. Первый раз это произошло еще в 1990-х, когда ему с братом пришлось бежать из Ташкента из-за национальных погромов. Будучи турками-месхетинцами, они столкнулись с враждебностью местного населения. Судьба забросила их в город Суджа Курской области, где они наладили жизнь — занимались строительством, ремонтами, постепенно обзавелись жильем и обустроились. Но мирная жизнь закончилась летом 2023 года.
«Когда началось вторжение ВСУ в Курскую область, мы с братом были дома. Всё произошло стремительно — выехать не успели. Рано утром нас начали обстреливать: артиллерия, ракеты. Мгновенно отключились свет и газ. Уже через несколько дней по городу разъезжала тяжелая техника. Тогда мы поняли — ВСУ везде, выезжать просто опасно», —
вспоминает Шафти.
Жить, чтобы помогать
Ситуация ухудшалась с каждым днем. Вместе с братом и другими местными жителями — всего 13 человек — они укрылись в подвале. Без воды, без еды и без малейшего понимания, когда всё это закончится. Но даже в таких условиях Шафти не мог оставаться безучастным.
«Мы с мужиками скооперировались. Помогали пожилым, чинили крыши, заколачивали окна под обстрелами. Продукты и воду добывали сами. Брали то, что оставляли украинские военные. Они сидели в подвалах неподалеку, а когда уходили на другие позиции, мы пробирались туда и забирали еду — тушенку, хлеб, макароны. Конечно, это было очень опасно. Мы не знали, есть ли кто-то внутри. Присматривались, ждали, пока долго никто не выйдет. Если всё было тихо, забирались в подвал и выгребали то, что могли. Затем развозили это людям», —
рассказывает мужчина.
Казалось, что война выжала из людей всё человеческое, но даже в самых темных условиях проявлялось сочувствие. Шафти признает, что украинские военные относились к ним относительно спокойно.
«Они даже приносили хлеб и сухпайки. Ничего плохого про них сказать не могу», —
вспоминает он.
Война — это не только о боях, но и о потере
Одна из самых тяжелых страниц той войны для Шафти — похороны. Однажды, обходя город, они с товарищами наткнулись на ворота с надписью: «Дайте воды». За дверью оказалась пожилая женщина, уже давно умершая.
«Она лежала там, видно было, что умерла полтора месяца назад. Наверное, от голода. Мы похоронили её прямо во дворе. Тогда мы начали ездить по домам, проверять, живы ли люди. Хоронили тех, кто не дождался помощи. На кладбище было не попасть — обстрелы, дроны. Во дворах и хоронили», —
рассказывает он.
Работать в таких условиях было смертельно опасно. Передвижение по городу требовало особых пропусков, которые выдала местная комендатура. Но даже с документами люди оставались под подозрением. Однажды военные заподозрили брата Шафти в передаче координат ВСУ российской армии.
«К нам приехали из комендатуры. Забрали телефоны. Ничего не нашли, но предупредили — если еще раз возникнет подозрение, заберут брата, и больше я его не увижу», —
говорит Шафти.
После войны — новая жизнь?
Сегодня Шафти и его брат в безопасности. Они живут в пункте временного размещения (ПВР) и пытаются решить вопрос с компенсацией и восстановлением документов. Но даже здесь война не отпускает их до конца. Всё, что осталось от их жилья, — 11 и 23 квадратных метра на каждого. Это всё, что когда-то заработали, работая на кирпичном заводе.
«В Суджу возвращаться пока не планируем. Там всё разрушено, да и опасно. Будем работать в Курске», —
признается мужчина.
Память о человеческом мужестве
История Шафти Хамидова — не просто рассказ о войне. Это история о стойкости, о человечности, которая сохраняется даже в самых нечеловеческих условиях. В ней нет громких подвигов, но есть ежедневный подвиг выживания и помощи ближнему. И это, пожалуй, самое важное, что остается в памяти тех, кто прошел через войну.
Как говорит сам Шафти, «мы жили не для себя — мы жили для других». И в этих словах — вся суть настоящего мужества.
Ранее на сайте «Пронедра» писали, что Москва расчехлила «Орешник» — терпение России на исходе после удара по ГИС «Суджа»
