Средняя Азия на пути исламизации: до чего доведет процесс?
В последние дни в Узбекистане вновь вспыхнула дискуссия вокруг соблюдения религиозных норм и борьбы с радикальным исламом. В городе Андижан, расположенном на востоке страны, суд над девушкой, нарушившей закон, вызвал общественное внимание. Она была оштрафована на 2 350 рублей за ношение бурки, полностью закрывающей лицо. Этот случай стал ярким примером усилий властей по ограничению влияния радикальных исламистских тенденций, которые начали набирать популярность в стране. Однако, похоже, общество не отказывается от исламизации. До чего в итоге процесс доведет Среднюю Азию, разбираются «Аргументы и факты».
В разные крайности – ситуация с исламизацией
Недавно из Узбекистана через границу с Таджикистаном была возвращена семья из Пакистана. Причиной стали требования жены открывать лицо перед пограничником, что она отказалась сделать.
Ситуация вокруг исламизации Узбекистана заметно изменилась в последние годы. В дни мусульманского праздника Курбан-Байрам улицы Ташкента выглядели абсолютно пустыми, а многие рестораны были закрыты. Это контрастирует с предыдущими временами, когда праздники были насыщены общественными мероприятиями и активностью. В мечети столицы места было не найти, и даже случайное наступление на молитвенный коврик вызывало агрессивную реакцию. Эта резкая перемена в общественном поведении вызвана растущей религиозной строгостью и обеспокоенности властей.
Источник фото: RG.ru
Бизнесмен Садык Худояров отметил, что государство пыталось предупредить о возможных последствиях роста радикализма, и теперь оно сталкивается с необходимостью «отыгрывать назад». Однако, по его мнению, процесс уже зашёл слишком далеко, и восстановить утраченный баланс будет непросто.
В период правления предыдущего президента Ислама Каримова, который находился у власти с 1991 по 2016 год, Узбекистан придерживался жесткой политики в отношении религии. Была введена жёсткая цензура, запрещены бороды, а милиция активно пресекала их ношение, насильственно срезая их в отделениях. Подросткам до 16 лет запрещалось посещение мечетей, а все муллы находились под строгим контролем спецслужб. Ношение закрывающей лицо одежды воспринималось как предвестник терактов. Кровавое подавление исламистского восстания в 2005 году в Андижане оставило глубокий след в истории, причем точное число жертв до сих пор не установлено.
Учительница литературы Азиза Ибрагимова, комментируя ситуацию, выразила мнение, что прежние жёсткие меры были оправданы, поскольку они предотвратили гражданскую войну. Сегодня же она наблюдает, как женщины вновь начинают носить хиджабы и одежду арабского стиля, что выглядит странно для традиционно узбекского общества. Она отмечает, что такие изменения являются результатом длительного периода запретов и культурных преобразований, которые не остановились на достигнутом.
В Ташкенте наблюдается рост популярности магазинов, специализирующихся на религиозной одежде для женщин, что демонстрирует изменяющиеся общественные нормы. По мнению Ибрагимовой, перенимание чужих привычек и стилей одежды, в том числе хиджабов, не соответствует узбекской традиции и культурным особенностям.
Куда движется Средняя Азия
В Узбекистане наблюдаются заметные изменения в общественном питании и поведении, отражающие глубокие культурные и религиозные трансформации. При Каримове, как известно журналистам pronedra.ru, свинина была широко доступна и подавалась во многих ресторанах, хотя и стоила дороже баранины. В нынешних условиях, однако, это мясо почти полностью исчезло из меню заведений, которые обслуживают местное мусульманское население. Теперь свинина в основном присутствует только в русских, корейских и китайских ресторанах, что связано с отказом многих мусульман работать в заведениях, где она используется, из-за строгих религиозных предписаний, запрещающих употребление свинины.
В соседнем Таджикистане ситуация ещё более строгая: в китайских ресторанах свинина отсутствует полностью. Владелец кафе в Душанбе Ван Тан отметил, что присутствие свинины могло бы негативно сказаться на бизнесе, так как таджики не посещали бы такие заведения.
Советские узбеки, выросшие в более либеральную эпоху, всё ещё употребляют ветчину и другие свиные продукты, однако с ростом религиозных настроений это стало менее открытым. Некоторые люди начинают избегать таких продуктов из-за опасений, что соседи могут осудить их за «греховное» потребление.
Изменения затронули и алкоголь. Хотя спиртные напитки по-прежнему продаются в магазинах и подаются в ресторанах, растущее число заведений начинают позиционировать себя как «халяльные», то есть такие, что не допускают продажи алкоголя. Это изменение отражает растущий тренд среди узбеков, особенно среди молодёжи, которая всё чаще отказывается от употребления спиртного и предпочитает религиозные практики.
источник фото: calend.ru
Гостиничный владелец Фархат Рашидов отметил, что хотя алкоголь является проблемой, ситуация, при которой молодёжь предпочитает религиозные практики и избегает обычных для предыдущих поколений развлечений, также вызывает беспокойство. По его мнению, переизбыток религиозных предписаний и ограничений приводит к тому, что молодые люди начинают воспринимать обычные вещи, такие как бокал пива или открытое лицо девушки, как что-то крайне негативное. Рашидов выразил мнение, что баланс в подходе к религиозным и культурным нормам необходим для поддержания здорового общественного климата.
Эти изменения в культуре и обществе Узбекистана подчеркивают тенденцию к усилению религиозного контроля и предпочтению традиционных норм, что становится заметным во всех аспектах жизни, от питания до повседневных привычек.
Исламизация вызывает беспокойство
В Узбекистане наблюдаются тревожные изменения в общественном мнении относительно религиозного экстремизма, что вызывает настороженность как внутри страны, так и за её пределами. Интересный феномен проявился в том, что некоторые узбеки начали выражать позитивное отношение к афганскому религиозному движению «Талибан»*. Ранее талибы воспринимались в Узбекистане как образец религиозного фанатизма, демонстрирующего примеры строгих ограничений: от запрета на алкоголь до ограничения прав женщин и обязательной проверки посещения мечетей.
Сейчас же отдельные узбеки, хотя и в малом числе, начинают задаваться вопросом, не следует ли перенести подобные меры на свою родину. Некоторые даже высказываются в поддержку идеи введения в Узбекистане строгих религиозных норм, таких как запрет на продажу спиртного, свинины, ношение бород для мужчин и требование разрешения мужа для выхода женщин из дома. Эти взгляды представляют собой явное отклонение от традиционных узбекских норм и могут свидетельствовать о растущем влиянии радикальных религиозных идей.
Примечательно, что среди молодежи появляются мнения, что строгие религиозные законы, подобные тем, что практикуются в Афганистане, могут принести благо, так как они якобы соответствуют «воле Всевышнего». Это вызывает беспокойство, так как такие взгляды могут привести к социальным и культурным конфликтам, особенно среди тех, кто вырос в более либеральной среде.
Ситуация осложняется растущей численностью молодого населения в Узбекистане. С момента распада СССР численность населения страны увеличилась с 23 до 37 миллионов человек, из которых значительная часть — подростки до 14 лет. Ибрагимова отмечает, что необразованная молодежь становится лёгкой мишенью для радикальных исламских проповедников, что способствует росту исламизации в стране. Она выражает озабоченность по поводу того, что, несмотря на усилия властей, направленные на контроль над радикальными движениями, возможно, уже поздно для эффективной борьбы с этим трендом.
Для России ситуация также представляет собой потенциальную угрозу. Учитывая отсутствие визового режима с Центральной Азией, включая Узбекистан, Киргизию и Таджикистан, есть риск, что радикально настроенные элементы могут беспрепятственно въезжать в Россию. Это создаёт дополнительные вызовы для обеспечения безопасности и требует пересмотра существующих мер контроля и мониторинга.
*Организация запрещена в РФ
