На Украине нет цели для ядерного удара, а Европу можно превратить в «топкое болото»
Киев продолжает повышать градус напряженности, действуя в рамках плана по втягиванию Европы в прямой конфликт с Россией. Зеленский делает все, что обозначалось, как красные линии, чтобы получить повод для ввода натовского контингента на территорию Украины. Россия ответ, и не исключено, что однажды это будет ядерный ответ. Вот только куда может ударить «Орешник» с ядерной боеголовкой, разбирался портал pronedra.ru.
В последние недели противник заметно снизил интенсивность применение высокоточных натовских ракет. Это не означает, что Зеленский впечатлился результатами ударом российскими ракетами. Просто противник копит снаряды для масштабного рождественского наступления, которое может решить судьбу режима.
Читайте: Шесть дней, которые ужаснут Киев или как на Украине считают часы до удара ярости от России
Первыми быть очень трудно
С начала эры ракетно-ядерного оружия человечество столкнулось с парадоксом, который стал краеугольным камнем стратегического мышления: на мощь ядерного арсенала возлагались огромные надежды, однако страх перед первым применением оставался непреодолимым барьером.
Ядерные стратегии, выстраивавшиеся на основе принципа взаимного сдерживания, в конечном итоге сводились к планам ответного удара, оставляя жертву агрессии в заведомо невыгодном положении. Эта ситуация обострилась с началом развертывания американской системы противоракетной обороны в Европе, что еще больше размывало грань между защитой и агрессией.
Пентагон, стремясь преодолеть этот стратегический парадокс, нашел решение в высокоточных крылатых ракетах Tomahawk и JASSM, которые с одной стороны, позволяли наращивать наступательные возможности, а с другой — давали возможность США обосновывать свои действия как ответ на «угрозу безопасности». Превентивные удары, замаскированные под защитные меры, создавали иллюзию легитимности, но в то же время ставили под сомнение саму природу ядерного сдерживания.
С точки зрения Москвы, подобные действия не могли остаться без ответа. Ожидалось, что российские стратеги будут нацеливаться на базы противоракетной обороны в Румынии и Польше, рассматривая их как первоочередные цели в случае эскалации конфликта. Оперативно-тактические комплексы «Искандер» и гиперзвуковые ракеты «Кинжал» становились не просто оружием, а символом готовности России ответить на любое проявление агрессии. В этой игре на грани ядерной войны каждый ход имел решающее значение, и мир, казалось, находился на краю пропасти, где каждая секунда могла стать решающей.
«База противоракетной обороны в Польше давно пополнила список приоритетных целей для потенциального поражения, что при необходимости может быть обеспечено широким спектром новейших вооружений», — заявила официальный представитель МИД России Мария Захарова на брифинге 21 ноября.
Это заявление стало знаковым на фоне глобальной напряженности и активных действий НАТО в Восточной Европе.
Утром 21 ноября мир узнал об одном из образцов этого «широкого спектра» — ракетной системе средней дальности «Орешник», которая, по всем данным, пока не имеет аналогов в плане противодействия. Современные средства ПВО и ПРО оказываются бессильны перед угрозой, которую несет эта система, что ставит под сомнение эффективность существующих оборонительных стратегий Запада.
С появлением «Орешника» ситуация на европейском континенте обретает новые черты, и проблема начала войны представляется окончательно решенной в трех ключевых аспектах. Во-первых, применение этой ракетной системы против баз ПРО перед лицом ракетно-ядерной угрозы лишь продолжает войну, развязанную Западом, но уже в конвенциональной плоскости, превращая оборонительные действия в активные операции.
Во-вторых, Запад оказывается перед сложным выбором: либо начать мирные переговоры, либо продолжать конфронтацию, что может привести к использованию тактического ядерного оружия. В этом контексте инициатором конфликта вновь выступает Запад, что создает дополнительные риски для его безопасности.
Как выбирают цели для стратегических ракет
«В настоящее время Министерство обороны и Генеральный штаб Российской армии подбирают цели для поражения на территории Украины. Это могут быть военные объекты, предприятия оборонной промышленности или центры принятия решений в Киеве», — сказал Владимир Путин на заседании Совета коллективной безопасности ОДКБ в узком составе 28 ноября.
Далекий от ядерного планирования человек, наблюдая за недавними событиями, мог бы подумать: «Вот завтра «Орешником» точно ударят по Киеву». Однако, когда этого не произошло, комментаторы, эксперты и блогеры с заметным разочарованием начали задавать вопросы: «Где же «Орешник»?» Это явление, когда общественное ожидание сталкивается с реальностью военного планирования, подчеркивает, насколько сложно и многогранно это дело.
Владимир Путин, как известно, слов на ветер не бросает. Если он говорит, что цели для поражения подбираются, значит, они действительно подбираются, и этот процесс требует времени и глубокого анализа. У этой комплексной задачи нет простых решений. Следующими после «Орешника» в дело должны вступать «Тополя», «Ярсы», «Булава», «Синева», «Лайнеры» и другие межконтинентальные баллистические ракеты.
Это уже совершенно другой уровень ядерного планирования, где необходимо учитывать множество факторов: от политической ситуации в стране-цели до стратегического замысла предстоящей операции, географических особенностей территории и даже погодных условий.
Исторический опыт показывает, что такие решения принимались в условиях жесткой секретности. Во времена «холодной войны» стратегическая оборонительная операция включала в себя планы нанесения ударов ядерным оружием по ключевым объектам, таким как плотины на крупных европейских реках.
Это делалось с целью предотвратить развертывание армий НАТО и отрезать передовые части от основных сил альянса. Такие планы имели гриф «государственной важности» и хранились в единственном экземпляре, написанные старшими и высшими офицерами на грубой, плотной бумаге простым карандашом. Такой подход исключал малейшую лазейку для утечки сверхсекретной информации.
«Военные планировщики работали и работают в так называемых «темных комнатах», доступ в которые по отдельному списку имеет очень узкий круг офицеров Главного оперативного управления Генштаба Вооруженных сил РФ и оперативных управлений главных штабов Ракетных войск стратегического назначения (РВСН), Воздушно-космических сил (ВКС) и Военно-морского флота (ВМФ).
Планы ведения войн разрабатываются в вооруженных силах всех странах, где есть такой орган военного планирования, как Генеральный штаб», — рассказывают эксперты электронного издания «Армейский стандарт».
Куда все же «шарахнуть»?
Какие же объекты могут стать целью для российских ракет, если Запад доведет дело до большой войны? По мнению Владимира Гундарова, «разрушение плотин на Висле, Луаре, Маасе, Сене, Тахо, Рейне, Эльбе, самой крупной в Европе плотины Гранд Диксенс (Barrage de la Grande-Dixence) высотой 285 метров и Локарно (Locarno) или, как ее еще называют, Контра (Contra), высотой 220 метров в Швейцарии, а также дамб, которые защищают от Северного моря половину территории Нидерландов, лежащей ниже уровня моря, — все это превратит Западную Европу в болото».
На Украине, в контексте возможного ракетно-ядерного удара, целей, достойных такого применения, попросту не существует. Весьма символично, что единственной оставшейся целью можно считать лишь плотину Киевской ГЭС. Перефразируя известное высказывание героя фильма «Кавказская пленница», можно сказать: «все уже разрушено до нас».
Однако вопрос о целесообразности разрушения плотины Киевской ГЭС вызывает серьезные сомнения. Профессор Института радиоактивности окружающей среды Фукусимского университета Марк Железняк в своих анализах отмечает, что даже в случае значительного разрушения плотины реальный ущерб для Киева будет минимальным.
«По нашим расчетам, даже если плотина будет повреждена, это не приведет к катастрофическому затоплению. Максимум, что может произойти в Оболони, — это небольшое поднятие уровня воды в Оболонских озерах. На улицах Оболони идет счет на сантиметры», — поясняет он.
Так стоит ли тогда разрушать этот стратегически важный объект? Разумный вопрос, ведь российским войскам в любом случае предстоит форсировать Днепр. Понимание того, что превращение поймы реки в топкое болото не соответствует нашим интересам, подчеркивает необходимость взвешенного подхода к подобным решениям. В условиях активных боевых действий важно не только наносить удары, но и сохранять возможности для маневра и логистики.
